После телефонного разговора с Сэм я в полной мере осознал, что предо мной открылась реальная перспектива расследовать настоящее дело о пропаже кошки вместе с Молли. Я испытывал одновременно восторг и трепет. Я потратил столько времени – в общей сложности 5 лет – и кучу сил, чтобы довести до ума свою «революционную» идею о возможности выдрессировать собаку, способную выслеживать кошку по запаху, и в конце концов даже нашел идеальную помощницу. Теперь я отчаянно нуждался в заключительной проверке своей теории, чтобы доказать, что вся наша работа была проделана не напрасно.

– Вот мы и нашли, – сказал я Сэм, – кажется, мы и правда нашли первое дело для Молли.

– Это великолепно! – улыбнулась моя коллега.

В тот вечер около часа я проговорил с Тимом по телефону, выясняя дополнительные детали. Я пытался разузнать, были ли какие-нибудь причины, которые могли бы побудить Расти сбежать (серьезные перемены или потрясения, например, появление в доме агрессивной кошки), но Тим уверял меня, что, по его мнению, все было по-прежнему.

– На прошлой неделе умерла наша пожилая соседка по лестничной площадке, что довольно прискорбно, – сказал он, – но, кроме этого случая, ничего не припомню.

Какие были зацепки? Отмечать на карте района было нечего, но в то утро поступило два звонка из деревни, расположенной в нескольких километрах от дома Расти, от разных свидетелей. Очевидцы утверждали, что видели кошку, похожую на нее, у себя в садах.

– Я сомневаюсь, что это наша кошка, она никогда не забиралась так далеко, – признался Тим, – но мы все равно хотим, чтобы вы проверили, если можно.

– Я буду рад это сделать, – ответил я, прежде чем вскользь упомянуть, что меня будет сопровождать коллега – представитель семейства собачьих. – Мой кокер-спаниель Молли поедет со мной, – сказал я. – У нее неплохое обоняние, и она не бросается на кошек, поэтому может быть весьма полезна. Надеюсь, вы не возражаете.

Я намеренно преуменьшил ее достоинства, чтобы не создавать излишнего напряжения ни у Молли, ни у себя.

– Без проблем, – сказал Тим. – Все что угодно, лишь бы найти Расти.

В тот вечер я работал допоздна, просматривая цифровые карты, планы и фотографии района Сент-Олбанс, пока Сара спала рядом. Было важно узнать как можно больше об этом районе, чтобы повысить наши с Молли шансы определить местоположение заплутавшего питомца. Когда я почувствовал, что начинаю клевать носом, я выключил ноутбук и пошел, как обычно, проверить Молли. Она почувствовала, как я смотрю сквозь щелочку, подняла голову и лениво приоткрыла один глаз.

– У нас впереди длинный день, юная леди, – прошептал я, – поэтому я разбужу тебя рано утром.

– Да, я знаю, пап, – казалось, ответила Молли. – Так, может, дашь мне немного поспать?

Наши взгляды задержались друг на друге еще на несколько секунд, а затем Молли свернулась клубочком и снова задремала.

∗ ∗ ∗

Мы вышли из дома в 5 часов утра. Прогноз погоды оказался верным, это был прохладный облачный день с легким ветерком – идеальные условия для поиска, как мне казалось. Сара тоже проснулась рано, она хотела проводить нас. Она долго наблюдала за нашими с Молли тренировками и хорошо понимала, как много для меня значит этот день.

«Надеюсь, у вас все получится, дорогая», – улыбнулась Сара. Я ушам своим не поверил: она нежно, но аккуратно погладила моего спаниеля по черной блестящей головке и пожелала ей удачи. Сара все еще не до конца смирилась с присутствием Молли в доме – честно говоря, она не любила собак, – и это было редким проявлением симпатии с ее стороны.

Собака с благодарностью приняла ласку, в ответ на добрые слова она щедро облизала ладонь моей девушки. Я усмехнулся про себя, представляя, как Сара бросится к антисептику, как только за нами закроется дверь.

Через 2 часа по возвращении из Западного Сассекса в Хартфордшир неподалеку от нового 4-этажного многоквартирного дома меня встретили Тим и Жасмин. Молодые, светловолосые, спортивного телосложения, на вид им было около 25, но во взгляде у обоих читалась уже знакомая мне безнадежность, как и у многих других моих клиентов. Любимый питомец пропал, и они места себе не находили от волнения.

Мой взгляд остановился на огромном плакате напротив окна. «ПОЖАЛУЙСТА, ПОМОГИТЕ, Я ПОТЕРЯЛАСЬ!», – гласила надпись. – «ПОМОГИТЕ МНЕ ВЕРНУТЬСЯ ДОМОЙ!»

Текст располагался на фоне красивой фотографии пропавшей проказницы – очаровательной кошечки с милой мордочкой. Белый воротничок, лапки и два черных пятнышка вокруг глаз делали ее похожей на амазонку в маске.

– Далеко не все мои клиенты могут сделать это столь профессионально, – сказал я, имея в виду плакат.

– Навыки графического дизайнера могут иногда пригодиться… – ответил Тим, грустно улыбнувшись.

– …а наша Расти – мечта любого фотографа, – задумчиво добавила Жасмин.

Я последовал за ними в дом, оставив Молли в машине с ее любимыми игрушками (а сам, как всегда, краем глаза следил за ней). Я знал, что ее обоняние было бы перегружено различными запахами, если бы она оказалась в незнакомой квартире, а мне не хотелось лишний раз тревожить ее. Помимо этого, крайне важным было бы сосредоточиться исключительно на запахе Расти, если бы мне дали его образец.

Мы втроем обсудили план действий. В то утро Жасмин должна была пойти на работу – в понедельник в клинике всегда было много пациентов со спортивными травмами, – поэтому сопровождать меня и Молли предстояло Тиму. Нашим первым пунктом назначения должна была стать соседняя деревня, в которой дважды видели похожую кошку, но перед тем, как мы отправились в путь, я задал вопрос:

– Я знаю, это может прозвучать немного странно, Тим, но вы не возражаете, если я возьму образец шерсти Расти? – осторожно спросил я. – У Молли особая выучка, это собака-ищейка, никогда не знаешь, где она может учуять запах.

Я, конечно же, преуменьшал способности своей собаки, скрывая некоторые детали. Я намеренно занизил его ожидания, вместо того чтобы убедить в том, что привлечение ищейки гарантирует нахождение Расти.

– Да, пожалуйста, – ответил он. – Она сильно линяет. У нее вся лежанка в шерсти.

Я достал простерилизованную баночку из-под варенья и положил в нее комок светлой шерсти. Этого было бы более чем достаточно для удивительного чутья Молли.

∗ ∗ ∗

Деревня Брумфилд представляла собой кучу домиков, окруженных акрами древнего леса. С краев тротуаров, расположенных по обеим сторонам дороги, свешивались проросшие нарциссы, лепестки и бутоны которых имели оттенок от ванильно-белого до яично-желтого. Черные дрозды, сооружая гнезда, перелетали с живой изгороди на кустарник с крепко зажатыми в клювах веточками. Мы припарковались у паба, я взял Молли на специальный повод и застегнул на себе флисовую куртку с эмблемой нашей организации. В Брамбл-Хилл мы часто тренировались переключаться с «семейного» режима на «рабочий», и важной частью этого ритуала было облачение в форму. Я внутренне дрожал от волнения, но делал все возможное, чтобы выглядеть как настоящий профессионал. Однако Молли передалась моя тревога – она начала скулить и вертеться в своей клетке.

Когда мы с Тимом осматривали местность, поднялся сильный ветер, взъерошив нам волосы. «А этого не было в прогнозе», – подумал я. Взглянув на небо, я понял, что надвигается теплый фронт. Я знал, что это значит: ветреный день и вечер и ночной дождь. Я прикинул скорость ветра: оказалось, что осталось около 6 часов до того, как нам начнут досаждать первые капли.

– Нам действительно пора начинать, Тим, – сказал я, посмотрев на часы.

– Хорошо, – сказал он. – Давайте приступим.

Мы с Тимом быстро нашли те два сада, в которых предположительно видели Расти, – они были через дорогу друг от друга, и, к счастью, оба хозяина пустили нас на свои участки. Затем, глубоко вздохнув, (казалось, мое сердце вот-вот выпрыгнет из груди), я дал Молли понюхать образец шерсти Расти. Глаза Тима расширились от удивления и восхищения, когда я открутил у баночки из-под джема крышку и как обычно скомандовал «toma», что означало «взять» по-испански, и поднес ее к морде Молли. Именно это слово было выбрано кинологами из «Medical Detection Dogs», поскольку оно нигде не использовалось и не звучало дома или на улице.